"Terra Teutonica 1360-1425"

living history community
Текущее время: 29-03, 11:40

Часовой пояс: UTC + 2 часа




Форум закрыт Эта тема закрыта, вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 8 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Золотая Орда в кон.14- нач.15 веков
СообщениеДобавлено: 11-03, 11:28 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
Сузунский шлем из под Томска. Четкой датировки нет. Шлем интересен тем, что достаточно сильно похож на шлем из Ак-Кель.

"Реферат статьи :
Ожередов Ю.И., Худяков Ю.С.
Сузунский шлем
// Археология, этнография и антропология Евразии, № 1(29), 2007 г.
Новосибирск, 2007. с. 93-99.

Вид спереди
Изображение

Вид слева
Изображение

Изображение птицы
Изображение

Прорисовка
Изображение

Шлем найден в 1875 г. в Томской губернии, при тушении пожара в Сузунском бору, в 2 км. от озера Осинина. Вскоре после обнаружения он был передан в Археологический музей Томского университета, где хранится и до сих пор. Шлем уже был опубликован в конце 19 в. В.М.Флоринским.

Шлем железный, сфероконической формы, овальный в сечении. Состоит из широкого венца и тульи. Общая высота 21 см, высота тульи 16 см, диаметр 21*22 см.

Тулья состоит из 2 пластин-секторов – передней и задней. Они склепаны, места стыка прикрыты накладными полосами. С каждой стороны было по 2 заклепки, располагавшихся в один ряд. От накладных полос уцелели только небольшие фрагменты вокруг заклепок, но можно проследить, что они имели прямоугольную форму.
К нижнему краю купола приклепан широкий венец, спереди переходящий в козырек приостренной формы. Сзади венец и нижняя часть купола обломаны при находке шлема.
В.М.Флоринский предполагал, что сзади шлема находился такой же козырек (назатыльник). Однако это представляется маловероятным, т.к. шлемы с подобными назатыльниками для кочевников Центральной Азии не были характерны ни в высоком, ни в позднем средневековье.

К верхней части купола 4 заклепками крепится коническое навершие. Оно имеет небольшие полукруглые выступы в местах заклепок (т.е. 4-конечное) и сквозное отверстие наверху. Шлем имел “пику”, обломанную при находке шлема – вероятно, высокую трубку для плюмажа.

По нижнему краю венца идет еще один ряд заклепок, в т.ч. 5 заклепок находится на козырьке. Авторы статьи предполагают, что эти заклепки служили для крепления кольчужной бармицы, закрывавшей в т.ч. и верхнюю часть лица. Такие бармицы в позднем средневековье имели место у джунгарских и калмыцких шлемов [а также на Руси и на мусульманском Востоке].
Однако IMHO это маловероятно : по утверждению самих же авторов, заклепки на козырьке для всех этих шлемов не характерны, а вообще система крепления бармицы с помощью заклепок по всей окружности встречается только у калмыцких шлемов позднего средневековья.
IMHO, скорее эти заклепки могли служить для крепления подкладки.

В.М.Флоринский писал, что у шлема были “ушки или петельки” для крепления наушей. В настоящее время они не сохранились. Авторы статьи считают, что он принял за петельки изогнутые заклепки по бокам шлема.

Шлем был полностью покрыт золоченым орнаментом, фрагменты которого сохранились до сих пор. В настоящее время на куполе просматриваются 4 фигуры птиц. Из них полностью сохранилось только изображение в левой передней части шлема. Птица показана в “геральдической” позе с развернутыми крыльями. У нее голова с большим клювом, гребнем на темени и длинным перьями, спадающими на шею ; хвост из длинных распушенных и изогнутых перьев.

Изображения птиц встречаются на шлемах чингисидской эпохи. Например, шлем из Венгерского национального музея в Будапеште (см. ниже) украшен достаточно близкими по стилю птицами (по мнению М.В.Горелика, “китайскими фенисами” – этот мотив широко применялся в Иране в конце 13 в).

Датировка.

Конструкция шлема из широкого венца и тульи из 2 половин характерна для кочевников как монгольского времени, так и позднего средневековья. То же относится и к козырьку.
Позолоченный орнамент также нередко встречается на шлемах позднего Средневековья, однако стиль изображений на данном шлеме позволяет предположить, что он относится к концу 13 – 14 в ; возможно – иранской работы.

От себя добавлю, что узкие накладные полосы с 1 рядом заклепок встречаются на некоторых шлемах рубежа 13-14 вв из Восточной Европы : из Плоского (Приднестровские степи, Золотая Орда) и Ясенево (Болгария). Однако, в отличие от них, Сузунский шлем имеет сфероконическую форму, более узкий венец и всего 2 накладные полосы.

Для сравнения :
Плоское
http://tforum.info//forum/uploads/post- ... 625503.jpg

Ясенево
http://www.badaew.narod.ru/yasenevo/Yasenovo2.jpg

В то же время, если шлем действительно имел науши и, тем более, назатыльник – он, скорее всего, более поздний.

Предыдущие публикации шлема :

1. Археологический музей Томского университета, Томск, 1988, 155 страниц.
2. Примечания к описанию Археологического музея Сибирского университета
// Археологический музей Томского университета, Томск, 1988, 276 страниц.
3. Флоринский В.М. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни : Опыт славянской археологии
// Ихвестия Императорского Томского университета, ч.II, вып. 2. Томск, 1898. с. 401-571."

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 11-03, 11:32 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
Шлем из Кракова. Золотоордынский шлем 14в.

Мнение номадоведа Yuriy с ТФ:

"Шлем достаточно интересен, к сожалению у нас по нему не какой информации нет, за исключением фото. Я пытался прояснить что-то у М.В., но он не чего разумного так и не сказал, единственное что шлем опубликован в каком-то польском каталоге.

Очень похожий шлем, как по внешнему виду так и по конструкции, происходит из раскопок Килийского могильника(Горная Ингушетия). Датировка его 14в., но данный экземпляр может быть датирован 2-й пол. 14-нач.15вв..

//Является ли этот шлем кочевническим?//
Скорей всего да.
//в каком регионе мог использоваться подобный шлем//
Территория Золотой Орды.
//Могло ли что-то подобное применяться в ВКЛ или на юге Руси в XIII-XIV вв?//
Вероятность не большая, так как для данного региона не известно не одного шлема с наносником/полумаской этого периода, упомянутая деталь шлема бытует до сер.13в. и дальше вытесняется козырьком. Хотя возможно единичные экземпляры все-таки в степи встречались. "

Изображение

Покрупнее:

Изображение

http://photofile.com.ua/photo/semkov/26 ... 902458.jpg

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 11-03, 11:35 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
Шлем из Эрмитажа. Относится к группе шлемов "вавельского типа" последней трети 14 - начала 15вв.

Изображение

Фотографий данного шлема в свободном доступе нет, только прорисовки.

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 11-03, 11:39 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
Шлем из Вавеля в Кракове. Последняя четверть 14в.

Изображение

Шлем относится к типу, получившемуся в результате развития ранних иранских шлемов (см. выше)

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 11-03, 11:42 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
Один из наиболее распространенных видов копий в Орде 14в. - с квадратной в срезе колющей частью - пика.
Данный экземпляр из погребения в Олень-Колодезе.

Изображение

Изображение

Афганистан, Центральная Азия, 14-15 вв.
/The Arts of the Muslim Knight. The Furusiyya Art Foundation Collection. Bashir Mohamed. - Skira editore, Milano, 2008. p. 278.

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 11-03, 12:05 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
М.В. Горелик.
Монголо-татарское вооружение второй половины XIV- начала XV вв.// Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983.
(БЕЗ части о конском доспехе)

Монголо-татарское оборонительное вооружение, пожалуй, одна из самых спорных и неизученных областей истории оружия. Многие исследователи и популяризаторы до сих пор считают, что если оно и существовало, то, во-первых, было заимствованным, и, во-вторых, в крайне незначительном количестве. Это мнение о монголо-татарском доспехе XIII – начала XIV в. совершенно опровергается целым рядом исследований, появившихся в течении последних пятидесяти лет1, в которых приведены письменные и изобразительные источники, поздние этнографические аналогии, свидетельствующие о богатстве и разнообразии собственного оборонительного вооружения у монголо-татар в XIII – начале XIVв. Монголо-татарский доспех в целом восходит к древней традиции оборонительного вооружения Центральной и Восточной Азии, имея вместе с тем ряд отличий. Производство именно монголо-татарского доспеха было в широких масштабах налажено чингизидами в захваченных областях с высоким уровнем ремесленного производства, например, в Иране, как о том свидетельствует Рашид-ад Дин2.
Однако указанные выше исследования за редким исключением практически совершенно не учитываются в работах по военной и политической истории борьбы Руси с ордынским игом. Правильному освещению проблемы мешает подчас и тенденциозность подхода.
Вторая половина XIVв. – новая ступень в истории монголо-татарских государств, образовавшихся в результате распада империи чингизидов. В целом ряде регионов (Китай, Иран, Малая Азия и др.) власть вообще уходит из рук чингизидов, и не только фактически, но и юридически. Однако это не значит, что культурные традиции (а военное дело является их частью) предыдущего, более чем столетнего, периода, были забыты. Напротив, культура, выработанная в системе монголо-татарских государств, объединившей и впитавшей достижения огромного числа разных народов – эта «имперская» культура на новом этапе определила развитие локальных культур, хотя и самостоятельных, но развивавшихся на базе и зачастую в рамках единой традиции.
Материалы, используемые в данной работе, происходят из разных частей бывшей империи чингизидов. К сожалению, не для всех регионов эти данные достаточно полны, но в данном предварительном обобщении, где разные категории источников дополняют друг друга, мы попробуем выделить основные общие элементы защитного вооружения, а также, по возможности, их локальные особенности. Представляется правомерным распространить на определенную территорию , где пока не обнаружено соответствующих материалов, сходные данные о видах вооружения, происходящие из даже весьма отдаленных друг от друга регионов, примыкающих к этой территории.
Использованные источники можно отнести к нескольким видам :
1) археологические - находки подлинных предметов в Центральной Азии, Южной Сибири и в Прикубанье;
2) письменные – персидские тексты начала XVв., текст «Задонщины», восходящей к этому же времени;
3) изобразительные – персидские миниатюры из Фарса, Ирака и особенно Азербайджана – из Тебриза;
4) музейные – из старых хранилищ оружия.
Все они прекрасно соответствуют друг другу, совпадая подчас до самых мелких деталей. В качестве аналогий, помогающих лучше уяснить как вопрос о самом монголо-татарском доспехе второй половины XIV – начала XVв., так и вопрос о его роли в развитии защитного вооружения Евразии, нами привлечены материалы из стран, так или иначе соприкасавшихся с монголо-татарами – от Китая до Руси и Западной Европы.
Панцири. Историки побед Тимура Низам ад-Дин Шами в «Зафар-наме» 1401-1404 гг. и Шараф ад-Дин Йезди в «Зафар-наме» 1424/25 гг. описывают войска Тохтамыша и специально отмечают отряды конников, одетых в латы, причем в количестве 15 и 30 кошунов3 (подразделений, насчитывающих менее 10 тыс. человек, поскольку отряд в 10 тыс. человек назывался туменом, и более отряда в 1000 человек, называвшегося минганом). В «Задонщине» упомянуты «боданы бессерменские»4, т.е. кольчуги из плоских, рубленных из стального листа, колец.

Изображение

Надо сказать, что кольчуга не была частью исконно монголо-татарского доспеха и не находила сколько-нибудь широкого применения в Центральной Азии, видимо, до XIV-XV вв. Но она была основным видом панциря в западных областях будущей империи чингизидов до прихода завоевателей. Находки кольчуг довольно многочисленны на территории Золотой Орды, особенно много из в Прикубанье, в погребениях XIV века. Сама по себе в качестве самостоятельной части доспеха кольчуга редко встречается в миниатюрах (табл. I, 1,2), но очень часто изображается в качестве второго, неосновного панциря, поддеваемого под панцирь другого типа. Несомненно, завоеватели, познакомившись с кольчугой, оценили ее высокие защитные свойства, удобство и включили ее в свой арсенал, тем более что в Иране, Причерноморье, Средней Азии, на Кавказе и Руси существовали давние традиции изготовления этого доспеха. Судя по миниатюрам, кольчуги были и длинными распашными, и короткими нераспашными. Подол и рукава нередко отделывались рядами латунным или золоченых колец. Подол коротких кольчуг мог выплетаться фестончатым, причем традиция эта сохранилась в Иране и Индостане до XIXв. Большая длина кольчуг на миниатюрах подтверждается археологическим материалом: кольчуга из погребения XIII - XIV вв. близ Цозаровки достигает в длину 115 см при росте погребенного около 158 см5.
Наиболее высокими защитными свойствами, а так же легкостью и удобством обладал панцирь, в котором в кольчужное плетение включались металлические, стальные пластинки. Разновидности его, называемые «бахтерец», «бехтерец» (от перс. «бехтер») и «юшман» (от перс. «джавшан») ценились крайне высоко и были широко распространены на мусульманском Востоке и в России в XVI – XVII вв. Зарубежные оружиеведы фиксируют его появление в мамлюкско-черкесском государстве в XV в.6 А.Ф.Медведев и А.Н. Кирпичников намекают на более ранее (чем XIII-XIVвв.) появление этого панциря на Руси, основываясь на том, что на некоторых пластинах из Новгорода этого времени имеются отверстия вдоль всех сторон7. Но не говоря о том, что отдельные пластины с отверстиями по периметру, единичные из которых были прямоугольной формы, нашивались, скорее всего, просто на мягкую основу, подавляющее же большинство их, сложной формы, явно относится к набору фигурной пластинчатой оторочки рукавной проймы и целиком пришивалось к кожаным или матерчатым фестонам. Наиболее раннее изображение кольчужно-пластинчатого панциря можно встретить на тебризской миниатюре 1370-1380 гг.8 и на багдадской миниатюре конца XIV в. (табл. I, 3; табл. VII, 4, 5). Огромный интерес для нашей темы представляют остатки доспеха, найденные Н. Веселовским в 1903 году в кургане у станицы Усть-Лабинская Кубанской области9 (табл. I, 4). От него сохранились проржавевшие обломки пластин, а иногда и целые блоки из нескольких обломков или целых пластин прямоугольной формы размером 7х4 см, соединенных кольцами кольчуги (последние сохранились и в отверстиях, и на поверхности в виде отдельных обломков). По стремени, найденному в этом погребении, имеющему восточноевропейские аналоги в XII-XIII вв., а центральноазиатские – в XIII-XV вв.10, доспех можно датировать не позднее второй половины XIV – начала XV в. Таким образом, Усть-Лабинская находка представляет самый старый образец из известных кольчато-пластинчатых панцирей. Совершенно не обязательно, чтобы он был изготовлен на месте, в Прикубанье, на территории Золотой Орды, - возможно, он был привезен с Ближнего Востока. Показательно, однако, что именно в Золотой Орде фиксируется одно из самых ранних бытований новинки поистине мирового значения, которой впоследствии суждено было изменить весь облик доспеха центральной и восточной частей Евразии.
Несомненно, популярным оставался ламеллярный панцирь, выполненный из узких металлических или кожаных пластинок, связанных между собой ремешками (табл. II, 2). Применялся также ламинарный панцирь из полос железа или твердой толстой кожи (табл. II, 3). Оба типа набора часто комбинировались в одном панцире (табл. I, 1). Все панцири из твердых материалов, из деталей, связанных непосредственно между собой, назывались у монголов «хуяг» (не исключено, что это название носила у монголов и кольчуга).

Изображение

В «Сокровенном сказании» ламеллярный и ламинарный панцири названы «худесуту хуяг» - пронизанный, прошитый (ремнями) панцирь11. Подробнейшее описание хуяга, полностью совпадающее с изображениями на тебризских и ширазских миниатюрах первой половины XIVв.12, оставил Плано Карпини13. Однако, неправомерно механически переносить описание Плано Карпини, сделанное в середине XIII в., на монголо-татарский доспех конца XIV в., как это делает А.Н. Кирпичников14. Несомненно, что общие принципы структуры и покроя сохранились, но произошли изменения, и весьма немаловажные. Так, панцирь, скроенный в форме халата, со сплошным осевым разрезом спереди и от крестца до подола сзади, видимо, к концу XIVв. практически прекращает свое бытование в западной части земель, находившихся под властью чингизидов. Изменениям подвергся и панцирь, представляющий собой наборную кирасу с привешенными наплечниками и защитой таза и бедер. Наряду со старыми, широкими ламинарными и ламеллярными наплечниками начинает распространяться новая, более совершенная форма защиты плеч и предплечья (её мы рассмотрим ниже). Кроме ламинарных и ламеллярных широких и длинных, либо изредка маленьких набедренников со второй половины XIV в. нижняя часть корпуса получает дополнительную защиту в виде состоящего из сплошных или набранных из пластинок полос маленького прямоугольника, прикреплявшегося спереди к середине подола кирасы, и большой трапеции, прикреплявшейся к подолу кирасы сзади. (Не стоит думать, что здесь мы встречаемся с чем-то принципиально новым для монголо-татарского вооружения. Подобное прикрытие издавна бытовало в Центральной и Восточной Азии, и особенно характерно было для уйгурского домонгольского доспеха15.) В монголо-татарских государствах именно уйгуры составляли большинство среди чиновничества, а также среди придворных, поэтов, художников и т.п. При полном господстве монголов уйгурские традиции, видимо, бытовали подспудно, тогда как после ослабления и падения власти чингизидов уйгурские элементы «имперской» культуры получили яркое проявление и развитие, в частности в вооружении16.
Особенно были распространены у монголо-татарских воинов панцири из мягких материалов – войлока, кожи, ткани, из многих слоев материала, простеганных и проложенных металлом. По-монгольски они назывались «хатангу дегель»17 – крепкий, твердый (как сталь) халат, кафтан18. Халатообразный или кирасообразный покрой «хатангу дегеля» практически не отличался от покроя «хуяга». Отличие состояло в том, что в силу технических причин кираса «хуяга» оставляла открытыми плечи и держалась на лямках, тогда как мягкая кираса «хатангу дегеля» полностью защищала плечи (табл. II, 4). Оплечья «хатангу дегеля» имели вид прямоугольных или фигурно вырезанных листовидных лопастей. Если до середины XIV в. простой мягкий «хатангу дегель», судя по миниатюрам, носился самостоятельно19 (хотя уже в «Сокровенном сказании» середины XIII в. описывается, как Чжамуха одевает «хатангу дегель» под «худесуту хуяг»20), то со второй половины XIV в. он, как правило, поддевается под «хуяг» (табл. II, 1, 2, 3). Судя по миниатюрам, «хатангу дегель», надеваемые под твердый панцирь, во второй половине XIV – начале XV в. покрывались красной тканью, не имели рукавов, подол их едва доходил до колен, редко – ниже колен. Спереди под горлом и сзади под затылком к нему прикреплялись металлические круглые диски, и еще по диску с каждого бока подмышками. Лишь в одном случае на тебризской миниатюре 70-80-х годов XIV в.21 зафиксирован «хатангу дегель» с оплечьями в виде фигурного листа, выстроченный мелким геометрическим узором, с длинными набедренниками, окаймленными широкой узорной полосой. С начала XV в. на тебризских миниатюрах появляются изображения мягких «хатангу дегель» с широкими и короткими стегаными рукавами (табл. VI, 4) и кафтаны на толстой подкладке с высокими стоячими стегаными воротниками22. Их появление на миниатюрах связано, скорее всего, с традиционным костюмом тюрок-огузов, образовавших в конце XIV в. в Северо-Западном Иране государства Кара-Койунлу и Ак-Койунлу. Интересно, однако, что такие же боевые кафтаны известны по описаниям, прекрасным гравюрам в книге Герберштейна 1526 г.23 как один из основных видов доспеха русской конницы с начала XVI в. Нет оснований сомневаться в том, что на землях крымчаков и ногайцев, расположенных между Азербайджаном и Русью, в XV в. бытовал аналогичный доспех, воспринятый ими у огузов и переданный московитам. Важным представляется и то, что этот панцирь в русском языке назывался «тегиляй» - от монгольского «дегель», что свидетельствует о прочном бытовании монгольского термина и определяемого им предмета на большой территории на протяжении очень значительного промежутка времени. Панцирь «хатангу дегель» применялся самостоятельно во второй половине XIV – начале XV в. Одна из переходных его разновидностей настоящие рукава, узкие и длинные, простеганные поперек (табл. VI, 2). Этот панцирь имел, помимо обычной пары металлических дисков в середине верхней части груди и спины, усиления в виде выпуклых металлических наплечников. Подобно поддоспешному «хатангу дегель», этот доспех покрывался тканью красного цвета.
Судя по миниатюрам и археологическим находкам, а также ряду письменных источников, очень популярным в татаро-монгольских войсках был «хатангу дегель», усиленный подбоем из металлических пластин. Уже Фридрих Гогенштауфен, император Священной Римской империи, в своем послании к английскому королю от 1241 г. упоминает монгольские доспехи в виде панциря из кожи быков, ослов и лошадей, с внутренней стороны которых укреплены железные пластинки24. Изображения такого панциря встречаются и в тебризской, и ширазской миниатюре начала XIV в., и в японском свитке-картине «Сказание о монгольском нашествии» конца XIII в.25 Но особенно много изображений усиленного «хатангу дегеля» во второй половине XIV – XV в. (табл. II, 4, 5). По покрою и внешнему виду он практически не отличается от неусиленного варианта. Особенность заключается лишь в нескольких деталях : прямоугольные или вырезанные листовидные оплечья-лопасти, как у «хуяга», металлические заклепки от пластин и цвет покрывающей ткани. Почти всегда усиленный «хатангу дегель» покрывался тканью сиреневого, фиалкового, фиолетового или голубого цвета. Может быть, этот цвет должен был имитировать, особенно на далеком расстоянии, железо. Металлические заклепки, часто бронзовые или золоченые, создавали декоративный эффект, который усиливался и немногими металлическими накладками на поверхности панциря (на миниатюрах это обычно пара дисков) на груди и спине.
Весьма интересным объектом исследования являются пластины подбоя. На огромной территории от Тихого океана до Балтийского и Черного морей найдено множество комплексов пластинчатых наборов (табл. III). Их составляли железные пластины прямоугольной или квадратной формы, некоторые со скошенными углами, довольно крупные, 6-10х4-6 см, слегка изогнутые по вертикальной или горизонтальной оси, имеющие систему отверстий, в некоторых из которых сохранились заклепки. Пластины пришивались или приклепывались к мягкой основе; нередко оба способа прикрепления совмещались. Уяснению вопроса о датировке и определении типа панциря, к которому принадлежали пластины, и особенно о его происхождении, помогли недавние находки в Туве и в Минусинской котловине. Прежде всего это относится к комплексу из Абазы, недалеко от Абакана (табл. III, 1). Вопреки мнению Ю.С. Худякова, датирующего комплекс XII-XIII вв.26, мы относим его к XIII-XIV вв., соглашаясь с Я.И. Сунчугашевым27, поскольку в составе комплекса имеется литой чугунный котел, характерный именно для этого периода (никак не раньше)28.
Видимо, к этому же периоду можно отнести и пластины из случайных находок, хранящиеся в Минусинском музее и в Государственном Эрмитаже29 (табл. III, 2, 3). Особую ценность для нашего исследования имеет находка двух практически полных наборов панцирных пластин в горном тайнике в Бий-Хеймском районе Тувы30 (табл. IV). Ряд деталей одного из них (табл. IV, 2г,е,ж) находят точные аналогии в тебризской миниатюре 70-80-х годов XIV в. (табл. II, 4, 6). Таким образом, почти на всей бывшей территории империи чингизидов мог существовать практически одинаковый тип панциря, причем нам известны и внешний его вид, и детали, и крой, и конструкция. Уточнению ряда деталей способствуют и панцири рассматриваемого типа, хранящиеся в Государственном Эрмитаже31, особенно один из них, имеющий отдельно надеваемые оплечья (табл. V, 1). Его по ряду признаков можно отнести к Золотой Орде конца XIV – начала XV вв., и он требует особо тщательного исследования специалиста по культуре Золотой Орды.

Изображение

Изображение

Все эти материалы позволяют сделать достаточно вероятную реконструкцию двух разновидностей усиленного «хатангу дегель» (табл. V, 2, 3).

Изображение

Существенным для данной темы является вопрос о терминологии. Некоторое недоумение исследователей может вызвать то, что термином «усиленный хатангу дегель» мы обозначаем панцирь, который и в источниках, и специальной литературе называется «куяк». Однако история развития и самого панциря, и термина свидетельствует о том, что оба термина приложимы к одному явлению. Как видно из табл. III, принцип конструкции «хатангу дегель», равно как и особенности бронирующих пластин, нашел широкое распространение на Руси32 (табл. III, 7-9), в Прибалтике33 и Западной Европе34 (табл. III, 10, 11). Разница состояла в том, что в русских панцирях пластины в силу давней, еще византийской, традиции могли нашиваться поверх основы, а западноевропейские панцири имели другой покрой. Важно то, что изображения и находки определенного типа панцирей и их деталей в Европе встречаются только со второй половины XIIIв., т.е. после монголо-татарских завоеваний в Восточной Европе (этому может противоречить изображение панциря с рядами точек между горизонтальными полосами, могущими обозначать заклепки на его изнанке, на вратах Суздальского собора начала XIIIв.35; но на западноевропейских изображениях XI-XIII вв. мы видим подобную же разделку поверхности панциря, причем изображена заведомо кольчуга36). Панцирь, в котором металлические пластины пришивались к изнанке основы или зашивались и заклепывались между слоями мягкого материала, известен в IX-XIII вв. от Центральной Азии до Испании, причем распространение его шло с востока на запад37, но тогда он был редок, а в Европу, видимо, вообще не попадал. Но с XIV в. он распространен уже повсеместно, что, видимо, следует связывать с его бурным развитием в монголо-татарских государствах. В связи с этим показательно, что панцирь этого типа у маньчжур и китайцев (табл. III, 6), бытовавший до начала XXв., носил у них название «татарского»38.
Одновременно с этим процессом происходит вытеснение ламеллярного доспеха, который к XVI в. сохраняется только в Монголии, Тибете и Китае, а металлический ламинарный доспех уже в XV в. получает новый способ соединения полос металла – путем наклепывания их на ремни. Таким образом, резко сужаются зоны бытования типов панцирей, называвшихся по-монгольски «хуяг», по тюркски – «куяк». Но на территориях, где ламеллярный и ламинарный панцири вышли из употребления, именно усиленный «хатангу дегель» оставался единственным типом панциря из металлических пластин, унаследованным от монгольского времени. Распространившиеся тут в XV-XVIвв. новые типы панцирей – пластинчато-кольчатые – имели и новые, собственные, названия. Поэтому старый термин «куяк» - панцирь из металлических пластин – остался за старым же доспехом, также из металлических пластин, но совсем другой конструкции, нежели монгольский «хуяг». Обратимся к самому термину. А.Н. Кирпичников в 1971 г. писал, что «куяк» - слово тюркское, заимствованное монголами, поскольку впервые упоминается в тюркском тексте XI в., тогда как в монгольском языке оно известно с XIII в.39 В 1976 г. он объявляет это слово монгольским, но уже без разъяснений.40 В действительности же впервые слово «куяк» зафиксировано в тексте книги «Кутадгу билик» Юсуфа Баласагунского (1069-1070), но только в одной из рукописей этой книги, правда, самой ранней наманганской, конца XII – первой половины XIII в.41 Но это и единственный факт для всего огромного количества памятников древнетюркской письменности, где панцирь многократно упоминается под термином «ярык», «ярак», «куба»42. «Хуяг» известен в «Сокровенном сказании» XIIIв., но более ранних монгольских литературных текстов просто нет. Главное же, что здесь «хуяг» - единственный термин для твердого панциря, неоднократно повторяемый, имеющий определения и этимологию – он происходит от монгольского глагола «хуягу» - привязать, связать, сплести43, с прилагательным «хедусуту» - «продернутый ремнями», от «худесу» - «ремень»44. В древнетюркском же языке никаких этимологий для «куяка» нет. Употребление же его среднеазиатским переписчиком тюркского литературного текста в конце XII – первой половине XIII в. (характерно, что слова «куяк» нет в словаре тюркского языка Махмуда Кашгарского, одновременного «Кутадгу билик», зато у него есть «ярык»45) легко объясняется заимствованием из языка монголоязычных киданей-кара-китаев, чье государство как раз в это время охватывало значительные территории Средней Азии.
Характерным явлением второй половины XIV в. является развитие системы защиты плеч и предплечий. На смену большим прямоугольным или листовидным по форме, ламеллярным или ламинарным по конструкции оплечьям приходит система, где плечо прикрывает выпуклая кованая пластина, а предплечье – связанная с ней полоса из узких горизонтальных пластинок, набранных на вертикальные ремни. Пластинки изогнуты, так что набор плотно охватывает предплечье (табл. II, 1-3, 6; табл. IV, 2е, ж). Прототипом этой системы было, видимо, оплечье, состоящее из округлой выпуклой пластины для защиты плеча и соединенной с ней подпрямоугольной изогнутой по длинной оси пластины для прикрытия предплечья; эта система зафиксирована на ширазской миниатюре 1330-1340-х годов (табл. VI, 1).
Совершенно такая же система и в это же самое время находит отражение в западноевропейских изобразительных памятниках46. Получают распространение и наплечники в виде металлической выпуклой пластины прямоугольной, подтреугольной или округлой формы. Наиболее ранние из них происходят из погребения кочевника второй половины XIIIв. В Чолёсе, Венгрия (табл. VI, 9), причем там они прикреплялись к кольчуге47. Подтреугольные наплечники, прикреплявшиеся к лямкам кирасы, известны в тебризской миниатюре со второй четверти XIV в. (табл. VI, 4). С XV в. они становятся почти непременной деталью мамлюкско-турецкого зерцального доспеха48. Начиная со второй четверти XIV в. наплечники появляются на Руси и в Западной Европе (табл. VI, 5-8).

Изображение

Воротники, наручи и поножи. Последняя четверть XIV в. – заключительный период бытования на Востоке боевых воротников-ожерелий, известных там еще с I тыс. н. э. и особенно популярных у монголо-татарских воинов вплоть до описываемого периода49. Судя по тебризским миниатюрам, ожерелья эти, прикрывавшие плечи, верхнюю часть груди и спины (табл. VII, 1, 2), составлялись из более или менее узких трапециевидных пластин, нашитых на мягкую основу или скрепленных между собой ремешками или кольцами, что отличает их от более ранних монголо-татарских ожерелий, сделанных из куска толстой кожи и расписанных растительным узором. Можно предположить, что такие ожерелья во второй половине XIV – начале XV в. бытовали и в Золотой Орде, исходя из того факта, что подобное ожерелье пластинчато-кольчатой структуры было на вооружении русских воинов около XVI в.50

Изображение

В рассматриваемый период на Ближнем Востоке и в Средней Азии особенно широко распространяются двухчастные налокотники, известные под персидским термином «базубанд» (табл. I, 1; табл. II, 1-3; табл. VI, 3; табл. VII, 3). Защитное приспособление этого типа впервые зафиксировано в Корее в середине I тыс. н. э.51, в VII-VIII вв. оно уже известно в Средней и Центральной Азии52. Вряд ли можно утверждать местное происхождение целого «базубанда», найденного на городище близ села Сахновки, разрушенного в 1240 г. в результате монгольского нашествия53. Это скорее всего восточная вещь, занесенная в Южную Русь в результате монгольских нашествий (не случайно она остается уникальной в известном по письменным, археологическим и изобразительным источникам комплексе древнерусского вооружения до XVI в.). Но и на Востоке массовое применение «базубанда» отмечается, как уже говорилось, не ранее последней трети XIV в. Редкой деталью «базубанда» является прикрытие кисти руки, выполненное из мелких железных пластинок, соединенных кольцами и клепкой на ремнях (табл. VII, 3). Такое прикрытие впервые зафиксировано на Востоке в рассматриваемое время. Применялась подобная защита кисти на Ближнем Востоке и в XV-XVI вв.54 Представляется вероятным, что схема этой детали была заимствована из Западной Европы, где она применялась уже в середине XIV в.55 Однако применение пластинчато-кольчужной структуры и неотъемлемая привязанность к налокотнику-«базубанду», в отличие от принципа самостоятельной перчатки, как то было на Западе, говорит о творческой переработке восточными оружейниками европейского изобретения.
С последней трети XIV в. и особенно в первой трети XV в. в западных областях бывшей империи чингизидов широко распространяются шарнирные наголенники из двух стальных пластин, соединенные зачастую с прикрытием стопы56 (табл. VII, 4, 5). В XV в. к наголенникам прикреплялись наколенники в виде выпуклой стальной пластины, от которой отходила система ремней, державшая всю поножь на ноге и на поясе. С XV в. надобность в подобных наколенниках отпала, так как их заменила круглая выпуклая пластина, прикрепленная к лопастевидным набедренникам, вытеснившим с начала XV в. на Ближнем Востоке все остальные системы защиты бедренной части ноги57.
Двухчастные шарнирные наголенники известны в Средней Азии со второй половины I тыс. н.э.58, в это же время в Центральной и Восточной Азии распространяются одночастные наголенники, нередко соединенные с круглыми выпуклыми наколенниками (последние – только в Центральной Азии)59. Стопа в Восточной Азии со второй половины I тысячелетия и по XIV в. защищалась набегающими одна на другую узкими выгнутыми пластинками, по одной из длинных сторон которых часто вырезались три и более полукружия; пластинки набирались на мягкой основе или на ремнях60. Хотя ближневосточные, хулагуидские изобразительные источники до второй половины XIV в. не дают изображений поножей, можно полагать, что войска чингизидов занесли их в Европу. Об этом говорят одночастные наголенники с круглыми наколенниками, появившиеся в Западной Европе с XIIIв. 61 И обломки не азиатской ли поножи из узких, вырезанных полукружиями пластинок, найдены в Новгороде в слое первой половины XIII в.62?
И все же массовое применение эти поножи находят именно в рассматриваемую эпоху, опять-таки, возможно, в связи с выходом на передний план уйгурских культурных элементов. Веяние времени сказывается в этих изделиях в том, что полосы, прикрывающие стопу, уже не только набираются на мягкой основе или на ремнях, но и связываются кольцами, образуя пластинчато-кольчатую структуру.
Щиты. Преобладающим типом монголо-татарского щита в рассматриваемое время остается, как и в предыдущую эпоху, щит, сплетенный из прутьев и увенчанный металлическим умбоном (табл. VII, 6)63. Круглый, несколько выпуклый, диаметром около 50 см и более, этот щит по-тюркски назывался «калкан», по-монгольски – «халха» (от монгольского глагола «халхасун» - сплетать [из прутьев])64. Прутья обматывались разноцветными шерстяными или шелковыми нитями таким образом, что получался геометризованный узор. Судя по миниатюрам, в первой половине XV в. прутяной щит в Северо-Западном Иране получает, помимо центрального, еще четыре умбона меньших размеров, а также дополнительные накладные украшения – «плащики» в виде фигурных пластинок металла или полудрагоценного камня, инкрустированных золотом и цветными камнями65. Таким образом, на базе монголо-татарского щита к началу XV в. полностью формируется тип щита, который в XVI-XVII вв. был популярен в Иране и преобладал в Турции66.
Значительно реже в интересующее нас время встречаются изображения круглых щитов из твердой кожи (табл. VII, 7). Диаметр их несколько меньше, чем у прутяных. Они раскрашивались и расписывались изящным растительным узором и снабжались круглым стальным умбоном с гравировкой или металлической инкрустацией.
Последняя треть XIV в. – завершающий этап бытования на Ближнем Востоке и в степях Юго-Восточной Европы миндалевидных щитов (табл. VII, 8). Заимствованные в XII в. у византийцев, они были восприняты и монголами, но применялись, судя по изображениям, редко67. Как и европейские, восточные миндалевидные щиты изготавливались из тонких досок, оклеенных расписанной кожей или тканью. Не исключено, что к миндалевидному щиту относятся три металлических диска из кочевнического погребения XIV в. у пос. Праздничное в Прикубанье68. (В могиле они лежали слева от покойника, один над другим). Два из них диаметром 15,8 см, один – 9см. Один из больших дисков и меньший представляют плоские железные пластины, покрытые тонким серебряным листом. По периметру расположены частые отверстия с вставленными в них согнутыми узенькими полосками латуни, концы которых изнутри отгибались в разные стороны, за счет чего диски держались на основе. Второй из больших дисков – чисто серебряный. На обратной его стороне сохранились остатки деревянной дощечки толщиной 0,5 см и покрывавшей ее кожи – между деревом и серебром. Система прикрепления к основе такая же, как и у остальных дисков. Вслед за Н.Н. Веселовским к щиту (без уточнения его формы) это пластины относит и Г.А. Федоров-Давыдов69. Однако нет полной уверенности в принадлежности их к миндалевидному или круглому щиту. Велика вероятность того, что они являются украшением длинного трапециевидного колчана, поскольку на вершине вертикали, по которой расположены диски, лежали наконечники стрел.
Шлемы. Монголо-татарские шлемы XIV в. поражают богатством и разнообразием форм. Здесь мы не можем подробно останавливаться на каждом из них. Отметим лишь основные их типы и тенденции развития. Подавляющее большинство шлемов имеет сфероконическую форму, издавна характерную для Востока. Многие шлемы склепывались из отдельных элементов: купол – из 2, 4, 6 и более секторов, перекрытых иногда вдоль стыков более узкими полосками стали, подчас фигурными (табл. VII, 1; табл. VIII, 1-5; табл. IX, 1); стягивающий эти сегменты снизу венец, ровный или фигурно вырезанный по верхнему краю (табл. VIII, 2, 10-13; табл. IX, 1, 2); навершие – плоское, коническое или полушаровидное, иногда вырезанное по краям, увенчанное шариком или трубочкой для плюмажа.
Со второй половины XIV в. все шире распространяются шлемы с куполом, выкованные из одного куска, а иногда полностью цельнокованые (табл. II, 2; табл. VIII, 6, 8-14; табл. IX, 2). Однако процесс этот происходит только на юго-западных территориях бывшей империи; в Сибири же, Центральной Азии и на Дальнем Востоке вплоть до XIX в. господствуют клепаные шлемы. Такой характерный признак монголо-татарских шлемов, как прямоугольная или фигурная пластина, приклепанная надо лбом, встречается и во второй половине XIV в. (табл. VIII, 9) и даже в первой четверти XV в.70, но уже значительно реже. Зато все чаще встречаются на миниатюрах изображения наушей, представлявших в рассматриваемую эпоху систему из двух, реже из трех стальных дисков, привязанных ремешками к бармице (табл. VII, 7). Бармицы были кольчужными (табл. VIII, 7), ламеллярными (табл. VIII, 9) или ламинарными, реже чешуйчатыми (табл. VIII, 8). Очень часто они прикрывали, кроме затылка, шеи и горла, так же нижнюю часть лица. В последней четверти XIV в. встречаются стальные фигурные пластины, усиливающие бармицу и защищающие нижнюю челюсть (табл. VIII, 8) и нижнюю часть шеи – верх спины (табл. II, 2).
Любопытной деталью ирано-монгольских шлемов последней трети XIV в. являются фигурные стальные пластины, прикрепленные спереди к нижнему краю шлема (табл. VIII, 7, 8). Они являются, в сущности, теми же налобными пластинами с вырезами для глаз и наносником, какие встречаются у еврозийских шлемов еще в I тыс.71 (табл. VIII, 2), но только смещенными вниз. После XIV в. на западе бывшей империи чингизидов такие шлемы не встречаются, зато получают широкое распространение и дальнейшее развитие в Центральной Азии, Маньчжурии, Китае и Корее вплоть до XIX в.72
Остановимся подробнее на группе шлемов, позволяющих проследить развитие одного типа боевого оголовья на протяжении XIV – первой половины XVI вв. и явившегося одним из основных типов металлической защиты головы на Ближнем и Среднем Востоке, а так же на юге России. Основными признаками ранних шлемов этого типа являются : более или менее низкий купол яйцеобразной формы; очень широкий венец, верхний край которого вырезан фигурными зубцами, напоминающими корону и приклепанный к куполу; дугообразные вырезы над глазами; выкованные из стали и приклепанные «брови»; носовая стрелка в виде плоского стержня, продетая в обоймицу; длинная кольчужная бармица из двух частей, одна из которых защищает затылок, другая – лицо; крепление бармицы к шлему путем петель, вырезанных в нижнем крае венца, сквозь которые и продевался железный прут, захватывающий верхний ряд колец бармицы. Нам известно четыре таких шлема. Два из них хранятся в стамбульском музее Топкапу-сарай73 (табл. VIII, 11; табл. IX, 1); третий, числящийся в старых описях Оружейной палаты как «мисюрка калмыцкая XVIIв., принадлежавшая боярину и воеводе В.В. Голицыну», хранится в Оружейной палате Московского Кремля74 (табл. VIII, 12); четвертый – приписывавшийся, по приданию, полулегендарному осетинскому герою XIV в. Ос-Багатуру, хранился в осетинском святилище Реком, до нас не дошел, и его внешний вид известен только благодаря рисунку В.Б. Пфафа75 (табл. VIII, 13). Все они практически не исследовались; лишь стамбульские Штокляйн, Робинсон и Николь причисляли к турецким XIII-XIV вв., Гамбер же считает их персидскими или сирийскими XIII в., ничем, впрочем, не обосновывая этого предположения76.

Изображение
Изображение
Установить достаточно точно происхождение и время бытования этих шлемов можно благодаря частым изображениям их на очень ограниченном круге памятников – тебризских миниатюрах второй четверти – середины XIV в., причем с относительно полным набором признаков – редко (табл. VIII, 10), но такая деталь, как «коронообразный» венец, изображалась весьма подчеркнуто и очень часто77. Самый старый из них, очевидно, один из стамбульских шлемов, поскольку он имеет купол, склепанный из нескольких секторов (табл. IX, 1). Может быть, немногим младше шлем из Оружейной палаты и второй стамбульский шлем (табл. VIII, 11, 12), поскольку куполы их цельнокованые, но старая структура – из нескольких секторов – воспроизведена на их поверхности в качестве декора проковкой ребер или граней. Самый поздний, видимо, шлем Ос-Багатара (табл. VIII, 13), поскольку его купол (во всяком случае на дошедшем изображении) совершенно гладкий.
Следующий этап развития этой группы шлемов виден на двух памятниках – из Краковского музея-дворца Вавеля и Эрмитажа (табл. IX, 2; табл. VIII, 14). Они отличаются от рассмотренных выше совершенно гладким куполом и, главное, оформлением места перехода от венца к куполу. Грубые и редкие фигурные зубцы здесь заменяет линия мелких, изящно и тщательно вырезанных орнаментальных «бутонов тюльпана». Эти шлемы разняться лишь незначительными деталями. Несмотря на это, Г.Р. Робинсон датирует шлем из Вавеля XIII – XIV вв., а шлем из Эрмитажа – XV в.78 Если рассматривать эти шлемы сами по себе, то установить точную дату действительно трудно. На навершии краковского шлема имеется большая надпись79. Некоторые знаки ее напоминают буквы армянского алфавита, другие – арабскую графику, но в целом надпись совершенно не читается. Вероятно, она была нанесена около XVII в. армянином из Львова, где шлем и могли приобрести князья Красинские, из коллекции которых он происходит. «Старинная восточная» надпись могла быть сделана для придания большей ценности вещи. Подобный характер надписи можно объяснить тем, что львовские армяне были в основном крымского происхождения, говорили по-кипчакски, писали латиницей. Так что продавец нанес знаки, которые он мог видеть в старинных армянских книгах, не понимая и не помня хорошо написания армянских букв.
Едва просматриваемый узор на куполе шлема из Эрмитажа, который определен Э. Ленцем как европейский XV – XVI вв.80, действительно напоминает как узоры Италии, так и Турции XV в.. но узоры тканей, а отнюдь не металла, так что скорее всего орнамент был нанесен на шлем значительно позже его изготовления. Точную дату и место изготовления этих шлемов могут дать только сравнение с рассмотренными выше шлемами и аналогии в изобразительном искусстве. Два наших шлема отличаются от четырех предыдущих только совершенством исполнения, отделки и технологии. Точное им соответствие мы находим в тебризской миниатюре 70-80-х годов XIV в.81, а обрамление венца узором «бутон тюльпана» появляется в это время судя опять-таки по тебризским миниатюрам, и распространяется именно в Северо-Западном Иране (табл. VIII, 7, 8).
Наконец, самый поздний этап развития данного типа шлемов представляют три шлема с масками из Оружейной палаты82 (табл. IX, 3) и очень большая группа турецких, так называемых «тюрбанных шлемов» второй половины XV – первой половины XVI вв. (табл. IX, 4). Шлемам из Оружейной палаты посвятила специальную статью Н.В. Пятышева83, где совершенно неверно определили их как индийские, «могольские» XVII в., в чем ее поддержал А.Н. Кирпичников84. Ближе к истине был Г.Р. Робинсон, определив их как иранские XV в., сделанные по татарскому заказу85. На последнюю мысль его навело явное сходство личин кремлевских шлемов с личинами шлемов из курганов южнорусских степей XII – XIII вв.86, что отрицать невозможно. Время создания этих шлемов надежно определяется завершением навершия одного из них – в виде перевернутого конуса с граненым шариком под ним (см., например, табл. IX, 4). Это время – вторая половина XV – первая половина XVI в. Характер орнаментации – специфические растительно-геометрические и цветочные мотивы, равно как и техника ее исполнения – гравировка с золотой наводкой, - сближают кремлевские шлемы с позднемамлюкскими – сирийскими и египетскими, а так же с раннеосманскими образцами второй половины XV – начала XVI в.87 Вместе с тем аналогичная орнаментация из цветочных мотивов характерна для пейзажного фона тебризских миниатюр второй половины XV в.88 Золоченая полоса из «бутонов тюльпана», помещенная на переходе венца в купол, сама форма купола говорят о дальнейшем техническом развитии рассматриваемого типа шлемов, все оголовье которых уже куется из единого куска, а гравированная и золоченая полоса «бутонов тюльпана» не прикрывает стык венца и купола, но служит чистой декорацией, реликтом прежней функции. Сама группа кремлевских шлемов могла появиться как в Западном Иране по заказу жителя или выходца из северопричерноморских степей, так и в мамлюкском государстве, где правящий класс составляли выходцы из Золотой Орды – южнорусских степей и Северного Предкавказья.

Изображение

Что касается «тюрбанных шлемов» (табл. IX, 4), то форма прикрытия лба и лица у них – надглазные вырезы, стрелка наносника и длинная кольчужная бармица на лице – явно продолжает (и заканчивает) линию развития данной группы шлемов. Форма же купола со всеми особенностями ее оформления, судя по миниатюрам89, появилась в Тебризе около середины XV в., откуда «тюрбанные шлемы» распространились к мамлюкам и османам в результате военных и мирных контактов с государством огузов Ак-Койунлу, столицей которого в это время был Тебриз.
Шлемы рассмотренного выше типа бытовали в XIV – XV вв. не только на территории Ирана, но также и в Золотой Орде, о чем свидетельствуют шлем Ос-Багатара, а также, видимо, «мисюрка Голицына», поскольку последняя фигурирует в описях как «калмыцкая», то есть, видимо, попавшая к своему хозяину с Нижней Волги – Подонья.
Не исключено и собственно золотоордынское производство шлемов в конце XIV в., на что могут намекать выражения «Задонщины»: «шеломы татарские», «шеломы хиновские» у татар, а также «шеломы черкасские» у русских князей90. Последнее выражение может свидетельствовать о широте распространения и высоком качестве шлемов западных областей Золотой Орды, если они ввозились на Русь для высшей знати.

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 11-03, 12:36 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
Е.П. Мыськов
О НЕКОТОРЫХ ТИПАХ ГОЛОВНЫХ УБОРОВ НАСЕЛЕНИЯ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ
РА 1995

На территории восточноевропейских степей к настоящему времени исследованы сотни средневековых погребений, в которых сохранились остатки одежды - халатов, накидок, головных уборов. Подавляющее большинство из ник датируется в пределах второй половины XIII - XIV в. н. э., т. е. относится к золотоордынскому времени. В настоящей статье речь пойдет о головных уборах, происходящих из подкурганных погребений Нижнего Поволжья и Подонья. Специальных работ, посвященных этой теме, очень немного. Среди них прежде всего следует назвать книгу Г. А. Федорова-Давыдова, в которой проанализированы материалы погребальных памятников с остатками женских головных уборов [1, с. 36-37, 156-157], и заметку Г. Ф. Поляковой о металлических бляхах-навершиях из Болгар [2, с. 138—141]. Интересные сведения об особенностях женского головного убора XIV в. можно найти в публикации А. Кроткова [3, с. 111-144].
В женских погребениях Нижнего Поволжья и Подонья головные уборы встречаются довольно часто. По данным Г. А. Федорова-Давыдова к середине 60-х годов они были встречены в 22 захоронениях [1, с. 36]. Сейчас количество таких погребений увеличилось более чем в 2 раза, хотя подобные подсчеты очень приблизительны и не отражают реального положения вещей. В большинстве средневековых погребений ткань не сохранилась или сохранилась в виде мелких лоскутков, не дающих никакого представления о форме и размерах предмета. Кроме того, в отчетах и публикациях остатки головных уборов нередко интерпретируются как куски тканей, фрагменты халатов, берестяные подушки, обшитые тканью и т.п. Именно поэтому сейчас невозможно точно установить, насколько часто их помещали в погребения, хотя ясно, что такие случаи были нередки.
Из всех известных мне золотоордынских памятников головные уборы достаточно хорошо сохранились в погр. 1 мавзолея в Увеке (рис. 1, 2; 2, 2), погр. 1 кург. 64 могильника Царев (рис. 3), погр. 1 кург. 70 могильника Бахтияровка (рис. 2, 1), разрушенном погребении из кургана у хутора Демочкин (рис. 4), погр. 1, кург. 61 могильника Царев (рис. 5) погребении из кургана у с. Pyдни [4, с. 1161 и некоторых других. Прежде чем перейти к подробному рассмотрению археологических материалов, необходимо обратиться к анализу некоторых других видов источников, которые содержат довольно интересные сведения об особенностях головных уборов населения Золотой Орды.
Во-первых, нужно сказать хотя бы несколько слов о средневековых картинах и миниатюрах, изображающих монгольских правителей и их ближайшее окружение. Хотя на большинстве из них изображения довольно схематичны, можно без особого труда понять некоторые конструктивные особенности и различные варианты ношения головных уборов (рис. 1, 1, 3).

Изображение

Во-вторых, следует обратить особое внимание на сообщения средневековых путешественников, послов и купцов, посещавших Золотую Орду в XIII—XIV вв. Анализ этих источников позволяет утверждать, что в Золотой Орде носили самые различные шапки, изготовленные из тканей, тонкой кожи и меха. Женские головные уборы были настолько своеобразны, что привлекали внимание практически всех иностранцев. Они достаточно подробно описаны в книгах Плано Карпини, Гильома Рубрука и некоторых других авторов.
Наиболее полное описание женского головного убора дано Гильомом Рубруком : «они носят украшение на голове, именуемое бока, устраиваемое из древесной коры или другого материала, который они могут найти, как более легкий, и это украшение круглое и большое, насколько можно охватить его руками; длинною оно в локоть и более, а вверху четырехугольное, как капитель колонны. Эту боку они покрывают драгоценной шелковой тканью; внутри бокка пустая, а в середине, над капителью, или над упомянутым четырехугольником, они ставят прутик из стебельков, перьев или тонких тростинок длиною также в локоть и более. И этот прутик они украшают сверху павлиньими перьями и вдоль кругом перышками из хвоста селезня, а также драгоценными камнями. Богатые госпожи полагают это украшение поверх головы, крепко стягивая его меховой шапкой, имеющей в верхушке приспособленное для этого отверстие. Сюда они прячут волосы свои, которые собирают сзади кверху головы как бы в один узел и полагают в упомянутую боку, которую потом крепко завязывают под подбородком» [5, с. 100].

Изображение

Не менее подробное описание боки имеется в сочинении Плано Карпини : «На голове они носят нечто круглое, сделанное из прутьев или коры, длиною в один локоть и заканчивающееся наверху четырехугольником, и снизу доверху этот убор все увеличивается в ширину, а наверху имеет один длинный и тонкий прутик из золота, серебра или дерева или даже перо; и этот убор нашит на шапочку, которая простирается до плеч. И эта шапочка, как и вышеупомянутый убор покрыты букараном или пурпуром, или балдакином» [5, с. 27].
По-видимому, такие же головные уборы видел и Ибнбатута, только называет он их не бокками, а бугтаками : «На голове хатуни – бугтак, т.е. нечто вроде маленькой короны, украшенной драгоценными камнями, с павлиньими перьями наверху» [6, с. 288].
Не исключено, что близкие по конструкции носили в начале XV в. при дворе Тимура. Во всяком случае их описание, данное Руи Гонсалесом де Клавихо, во многом совпадает с описаниями Плано Карпини и Гильома Рубрука.

Изображение

Причем, судя по контексту, такие головные уборы носили многие придворные дамы и жены Тимура. «Лицо Биби-Ханым было закрыто белой легкой тонкой тканью, а на голове как бы шлем из красной материи, похожий на те, в которых сражаются на турнирах, и эта ткань слегка ниспадала на плечи. А этот шлем очень высок и на нем было много крупного светлого и круглого жемчуга, много рубинов, бирюзы и других камней, очень красиво оправленных. Покрывало, ниспадающее на плечи, было расшито золотом, а наверху был очень красивый золотой венок со множеством камней и крупного жемчуга… Верх всего украшал большой султан, высотой в локоть, и от него некоторые перья падали вниз, а другие – до лица и доходили иногда до глаз» [7, с. 125, 126].
Все авторы единодушно утверждают, что бокки или бугтаки носили только замужние женщины. Что же касается головных уборов девушек и молодых женщин, то описаны они очень поверхностно. Ибнбатута сообщает, что девушки, входящие в свиты состоятельных хатуний, носили «шапочки похожие на колпак, с золотым венчиком наверху, который украшен драгоценными камнями, и с павлиньими перьями над ним» [6, с. 292]. Плано Карпини отмечает лишь то, что «молодых женщин с большим трудом можно отличить от мужчин, так как они одеваются во всем так, как мужчины. Шапочки у них иные, чем у других народов; описать, понятно, их вид мы бессильны» [5, с. 27].
Таким образом, мужчины и девушки в Золотой Орде носили какие-то особые шапки типа колпаков, а головные уборы замужних женщин имели очень сложную конструкцию и состояли из шапки, берестяного или деревянного навершия и султана. Иностранцы называли их боками или бугтаками, а в «Сокровенном сказании» женский головной убор именуется «богта» [8, с. 254]. Все эти названия созвучны и восходят к одному корню. Происхождение их, по-видимому, связано с некоторыми особенностями свадебного обряда монгольских народов, который совершался при помощи мозговой кости передней ноги барана, называемой «богто» [9, с. 73]. Вполне вероятно, что верхняя часть женского головного убора представляет собой символическое воспроизведение этой бараньей кости.

Изображение

В настоящее время в нашем распоряжении имеется достаточно данных для того, чтобы полностью реконструировать женские и девичьи головные уборы и понять различные варианты их ношения. В памятниках золотоордынского времени встречаются головные уборы двух типов – шапки-колпаки и боки, причем последние представляют собой усложненный вариант шапки-колпака.
Все шапки-колпаки близки по форме и системе кроя, хотя отличаются друг от друга размерами и некоторыми конструктивными деталями. Они изготовлены из золототканой парчи с геометрическим, растительным, растительно-геометрическим или растительно-зооморфным орнаментом и, как правило, снабжены подкладкой из тонкой шелковой ткани. Для головных уборов использовались ткани с мелким цикличным орнаментом, который хорошо сочетался с относительно небольшими размерами готового изделия. Парча с широкими орнаментальными композициями и однотонные неорнаментированные ткани для изготовления головных уборов, по-видимому, не использовались. Сейчас довольно трудно сказать что-либо определенное о расцветке тканей, так как все они обесцвечены и имеют темно-серый или темно-коричневый фон. Только в погр. 1 кург. 64 могильника Царев сохранилась первоначальная окраска ниток, которыми был сшит головной убор. Нитки были красные, это дает основание предполагать, что такого же цвета была и сама шапка (рис. 3). О головном уборе красного цвета писал Руи Гонсалес де Клавихо [7, с. 125].

Изображение

Форма шапок-колпаков стандартна. Верхняя часть шапки, прикрывающая лоб, темя и затылок, увенчивалась невысоким выступом в форме хохолка. Боковины оформлялись в виде длинных наушников, закрывающих щеки, скулы и ниспадающих на грудь, а задняя часть – в виде короткого башлыка, закрывающего плечи и спину. Задняя часть шапки или сшивалась по всей длине башлыка (рис. 3, 4), или только в верхней его части. В последнем случае она оставалась разомкнутой, но стягивалась специальными завязками из тесьмы (рис. 2, 1). Иногда эти завязки оформлялись в виде фигурных узлов или бантиков (рис. 1, 2). Некоторые головные уборы скроены таким образом, что башлык не ниспадает на плечи, а выступает назад в виде широкого козырька (рис. 1, 1; 2, 1). Отдельные экземпляры шапок-колпаков декорировались тесьмой, завязанной сложными узлами в виде цветов, бутонов, бантов или охватывающей верхнюю часть шапки по периметру (рис. 4, 1).
В холодное время года наушники стягивались под подбородком при помощи специальных завязок из тесьмы (рис. 4, 1), а летом подворачивались и крепились за спиной этими же завязками, причем подворачивались они таким образом, что ложились лицевой стороной не внутрь, а наружу (рис. 4, 2). Шапки такой конструкции надежно защищали голову и лицо от холода и хорошо соответствовали верхней одежде без воротника. Необходимо отметить, что в погребения головные уборы чаще помещали с подвернутыми наушниками, т.е. в летнем варианте ношения.
Все шапки сшиты одинаково. Передняя часть изготовлена из двух симметричных половин, а задняя набрана из мелких лоскутков различных размеров и конфигурации (на рисунках линии швов условно обозначены тонкими белами линиями). Экспериментальным путем было установлено, что при такой системе кроя обеспечивалась практически полная утилизация обрезков драгоценной парчи, которые оставались после изготовления передних половин головного убора.
Бокка, бугтак или богто представляет собой довольно сложное украшение из дерева и коры. Судя по материалам нижневолжских погребений, они носились только в комплексе с шапкой-колпаком. Основу боки обычно составляет арматурный каркас из тонких веточек или прутиков. Сверху он обтягивался берестой, которая сшивалась толстыми нитками. По форме эта основа напоминает остроносый сапожок длиной от 20 до 30 см (рис. 1, 2; 5). На боках из увекского мавзолея и из погр. 1 кург. 61 могильника Царев сохранились довольно большие куски ткани, которыми они были обшиты. Это тонкая шелковая ткань со штампованным орнаментом серебристого цвета, причем в обоих случаях использованы ткани почти полностью аналогичные и по фактуре, и по орнаменту. Очевидно, это не простое совпадение, а следствие единых традиционных требований, предъявляемых к внешнему виду женских головных уборов. Сверху боки могли быть увенчаны перьями (рис. 1, 1), деревянными или металлическими прутиками (рис. 1, 2) и украшены бусами, нашивными бляхами, нитками жемчуга, цилиндрическими подвесками (рис. 5) и т.п. Для соединения боки с шапкой-колпаком достаточно было распороть верхнюю часть выступа-хохолка, вставить в образовавшееся отверстие берестяную трубку боки и пришить ее к матерчатой основе.
При анализе антропологических материалов погребений с головными уборами выявляются интересные закономерности. Все эти погребения женские. В мужских захоронениях головные уборы не встречаются, по крайней мере, мне такие памятники неизвестны. При этом бокки находят только в погребениях женщин зрелого и старческого возраста, а шапки-колпаки – в погребениях девушек до 20 лет. Эти данные полностью соответствуют сообщениям средневековых авторов и позволяют видеть в бокках головные уборы замужних женщин, а в шапках-колпаках головные уборы молодых девушек.
Принимая во внимание сообщение Плано Корпини о том, что молодые девушки одеваются во всем как мужчины, можно утверждать, что в Золотой Орде шапки-колпаки носили и мужчины. Это тем более вероятно, если учесть, что на одном из китайских портретов Чингисхана изображен головной убор, в котором безошибочно угадывается шапка-колпак. Хорошо видны длинные наушники, заброшенные за плечи, и довольно высокий выступ-хохолок в верхней части (рис. 1, 3). Не менее интересно в этом отношении и замечание Эльмуфаддаля, который, который, описывая внешность хана Берке, называет его головной убор именно колпаком [5, с. 193].
Такому выводу как будто противоречат археологические материалы, ведь в мужских погребениях головные уборы не встречаются. Однако это противоречие снимается, если принять во внимание следующее обстоятельство. В погребениях головные уборы очень редко находятся на черепе. Обычно они положены у бедер, на грудь, под голову или покрывают лицо, т.е. помещены в погребение не как элемент одежды, а как особый предмет сопровождающего инвентаря, несущего вполне определенную смысловую нагрузку. Очевидно, наличие в могиле бокки или шапки-колпака должно было, прежде всего, подчеркивать половозрастное и социальное положение погребенной.
Г.А. Федоров-Давыдов, проанализировав материалы кочевнических погребений с бокками, пришел к заключению, что эти головные уборы появились на территории восточноевропейских степей не ранее середины XIIIв. И были принесены сюда монголами [1, с. 156, 157]. То же можно сказать и шапках-колпаках, которые представляют собой неотъемлемый элемент бокки. Эти головные уборы не имеют ничего общего с женскими половецкими шапками домонгольского периода. Судя по каменным изваяниям XI-XIIвв., в половецкой среде были распространены головные уборы совершенно других форм – шляпы с высокой тульей и загнутыми краями, низкие плоские шляпы и небольшие круглые шапочки [10, с. 211]. Об этом свидетельствуют и материалы кочевнических могильников. В погребениях домонгольского времени бокки и шапки-колпаки не встречаются, а в золотоордынских комплексах, точно датированных монетами, фиксировались неоднократно (Увек, Рудня и др.). Следовательно, и бокки, и шапки-колпаки можно включать в число датирующих предметов.

1. Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.
2. Полякова Г.Ф. Бляхи-навершия головных уборов из Болгар//Проблемы археологии Евразии. М., 1990.
3. Кротков А. Раскопки на Увеке в 1913 году//Тр. Саратовской Ученой Архивной комиссии. 1915. Вып. 32.
4. Рыков П.С. Очерки по истории Нижнего Поволжья. Саратов, 1936.
5. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.
6. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. Спб., 1884.
7. Руи Гонсалес де Клавихо. Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура (1406-1406гг.). М., 1990
8. Козин С.А. Сокровенное сказание: Монгольская хроника 1240 г. М.; Л., 1941.
9. Галданова Г.Р. Семантика архаичных элементов свадьбы у тюркомонголов//Традиционная обрядность монгольских народов. Новосибирск, 1992.
10. Плетнева С.А. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях//МИА, 1958. №62.

Волгоградский педагогический университет, Волгоград.

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 11-03, 15:48 
Не в сети
рейхскомиссар ТТ-Ostland
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 11-04, 08:10
Сообщения: 5660
Откуда: Viborgs läns infanteriregemente.1627
Изображение

Белореченские курганы. 14-15 века.

Изображение

Золотая орда.

_________________
"... или ты делаешь свое дело лучше всех, или это дело долго не протянет..." (с)

Луда это не просто бухалово, а новая эволюционная ветвь бухалова: ЛУДА - организованная перманентная пьянка на идеологической основе полного отрицания труда (с) Википедия by me..

"а бухать в историчном не заепло случаем???))))" (с) Jurgen

"Запомни сразу и навека, в любом сраженьи важны детали. Когда ты видишь костюм врага, он не притален, а наш - притален!" (с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Форум закрыт Эта тема закрыта, вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 8 ] 

Часовой пояс: UTC + 2 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
cron
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB